Он помог команде Lotus Renault GP удержаться на плаву в сложный момент, а затем стал её управляющим директором и занял пост вице-президента FOTA. Когда мы запускали проект «Задай свой вопрос Эрику Булье», то и представить не могли, что за пару дней получим более тысячи сообщений.

Предлагаем вам эксклюзивное интервью руководителя Lotus Renault GP читателям F1News.Ru. Вопрос (Максим, Москва): В одном из своих интервью вы сделали заявление о том, что любой контракт имеет условия расторжения.

А также – что ни один пилот не имеет стопроцентной уверенности в том, что он останется в команде. Эти заявления очень озадачили многих болельщиков Виталия. Не могли бы вы прокомментировать их?

Эрик Булье: Могу. Повторю еще раз – эти несколько фраз были выдернуты из разговора и приведены вне контекста. Это можно сделать с любым интервью – даже если взять пару предложений из нашей беседы, выкинув все остальное, их вполне можно истолковать превратно.

У Виталия есть контракт на следующий сезон, и он будет выступать за нашу команду в чемпионате 2012 года. Это факт. Действительно, любой контракт в мире имеет определенные условия, при наступлении которых он прекращает действовать – и этот не исключение.

Но мы очень довольны Виталием, и для такого развития событий нет абсолютно никаких предпосылок. У него – двухлетний контракт, и Виталий проведет следующий сезон за нас.

Вопрос (Андрей, Кемерово): Почему запрет на изменение картографии двигателя между квалификацией и гонкой наиболее сильно сказался на вашей команде, а в Red Bull Racing, использующей те же моторы Renault, разницы практически не почувствовали? Эрик Булье: Это не так.

Вспомните, что происходило в Сильверстоуне – команда Red Bull Racing задействовала все рычаги, всеми силами сопротивлялась принятому решению [о полном запрете «хитрого» выхлопа]. Они поступали так, поскольку теряли не меньше, чем мы.

Да, наша концепция более экстремальная – мы использовали «наддув» по всей площади днища, а не только в его задней части. Именно поэтому мы бы пострадали весьма чувствительно – но все же не сильнее всех.

Исходя из нашего анализа, если бы тот вариант правил остался, хуже всего пришлось бы McLaren, а нам и Red Bull, возможно, чуть проще. Вопрос (Александр, Геленджик): Согласны ли вы, что в течение последних гонок имели место достаточно серьезные ошибки в определении тактики на гонку – и если да, то какие меры принимаются для решения этой проблемы?

Эрик Булье: Я не соглашусь с тем, что команда часто допускала ошибки – но было бы неверно говорить, что их не было вовсе. Полагаю, просчеты относятся не к тактической схеме, которую мы выбираем до старта – с этим у нас, как мне кажется, все в порядке.

Другое дело – когда требуется мгновенно отреагировать на какое-то событие по ходу гонки: это может быть изменение в поведении шин, пит-стопы соперников или трафик. Здесь мы, действительно, порой ошибались. Но не думаю, что в этом следует кого-то винить.

Все команды допускают ошибки – они заложены в саму природу нашего спорта. У вас есть определенное время на принятие решения – оно может оказаться верным, а может – нет. Порой нужно выбрать, как поступать, всего за две секунды – и в таких условиях ошибки вполне возможны.

Если говорить о том, какие меры принимаются – мы усиливаем тактическую группу, которая отвечает за принятие решений на командном мостике. Но при этом нужно быть очень осторожными – если отвечать за этот вопрос будет слишком много людей, то система застопорится, и ошибок станет только больше, поскольку будет сложнее принять верное решение в правильный момент.

Вопрос (Дмитрий, Ростов-на-Дону): В этом году команда Lotus Renault GP использовала во многом революционную систему выхлопа, которая, однако, оказалась не столь однозначным решением. Есть ли надежда, что инженеры в следующем году порадуют подобными прорывными разработками?

Если это возможно, прокомментируйте, в каких областях новая машина будет лучше R31? Эрик Булье: Когда мы стали владельцами команды – а это произошло менее двух лет назад – компания Renault ушла, и моральный дух коллектива был очень низок.

Мы хотели, чтобы инженеры принесли свежие идеи, проявили творческий подход. Как и в любом бизнесе, креативность в Формуле 1 несет в себе определенный риск, потому периодически нужно сдерживать порывы своих подчинённых. Именно так мы и поступаем.

И я очень доволен тем, что получилось – хотя у нас и есть проблемы с совершенствованием машины в этом году. Очень важно отыскать верный баланс. Я рад, что в команду вернулись творчество, новая энергия, новые идеи.

Да, следствием этого стала невозможность модернизировать шасси R31 так же быстро, как соперники, поэтому-то вторая половина сезона и оказалась для нас столь непростой. Но необходимость справиться с такой ситуацией стала хорошим опытом для команды – и для сотрудников нашей технической группы.

Я не хочу еще раз повторять эту историю, но было множество фактов – именно фактов, а не причин, извиняющих нас – почему, в конечном итоге, все сработало не так, как мы ожидали. Успешно разрешать подобные сложности – это наша задача.

К следующему сезону у нас уже есть несколько интересных идей – хотя и не столь экстремальных, как в случае с R31. Мы не хотим использовать традиционный консервативный подход, поскольку нам нужно прибавлять. Но это хорошие идеи.

Кроме того, теперь у нас есть запасной вариант на случай, если они не сработают. Вопрос (Николай, Калининград): Вы действительно верите в то, что Роберт Кубица после пережитой аварии и столь сложного периода восстановления сможет достойно пилотировать машину вашей команды, работать над ее улучшением во благо команды?

Ведь, насколько известно, Роберт пока не садился за руль даже гражданской машины... Эрик Булье: (пауза) Вопрос не в том, верю я в это или нет. Нужно дать Роберту необходимое время на восстановление, а потом посмотреть, сможет ли он снова участвовать в гонках.

Это единственный вопрос. Я не могу верить в какой-то вариант – хотя, разумеется, ожидаю, что он сможет вернуться. Я всего лишь хочу дать ему шанс – если есть вероятность, что он вернется, я бы не хотел упустить такую возможность.

Например, я могу назвать Фанхио – но он ездил в другое время на другой машине. И никто не знает, насколько быстр он был бы за рулем современной техники. Так что я, пожалуй, не стану отвечать на этот вопрос.

Вопрос (Сергей, Александров): Непосредственно перед стартом у гонщиков, говорят, пульс зашкаливает за 180 ударов в минуту. А как с этим у тех, кто находится на капитанском мостике? Эрик Булье: Не знаю (улыбается). Мы никогда не замеряли пульс.

Но нет сомнений, что в момент старта Гран При он учащается. Вопрос (Александр, Томск): Эрик, расскажите поподробнее об истории приглашения Себастьяна Феттеля в вашу команду GP2. Эрик Булье: Здесь нет ничего необычного.

Наша команда DAMS выступала в GP2, и к сезону 2007 года мы хотели протестировать нескольких новых пилотов. Себастьян в то время выступал в Формуле 3 [где стал вице-чемпионом].

Я вышел на контакт с представителями компании Red Bull, но в тот момент, полагаю, они уже приняли решение о том, что Себ не будет выступать в GP2 – потому мое предложение отклонили. Вместо этого он продолжил карьеру в Мировой серии Renault, а уже в середине сезона оказался в Ф1.

Вопрос (Сергей, Москва): Как вы считаете, смог бы Феттель постоянно приезжать на подиум на R31? Эрик Булье: Сейчас я не могу себе это представить. Думаю, наша машина недостаточно быстра, чтобы претендовать на финиш в первой тройке.

Вопрос (Максим, Москва): Почему существует такая разница между топ-командами и середняками: это из-за денег или из-за таланта технических директоров? Эрик Булье: Все не так просто.

Ясно, что топ-команды располагают более солидным бюджетом – у них больше штат, они эффективнее используют людей, средства и технологии. Это следствие того, что у них вся структура работает лучше. В Формуле 1 все развивается по спирали.

Ferrari до взлета в конце 90-х долгое время не входила в число лидеров. Затем они оказались на вершине и долгое время занимали её. Такая же история была и у McLaren, а Red Bull Racing потребовалось шесть лет, чтобы выиграть [чемпионат мира].

Процесс строительства команды очень важен и состоит из множества различных слагаемых. Нужны быстрые пилоты, умелые инженеры, правильное оборудование – вроде аэродинамической трубы, системы вычислительной гидродинамики или симулятора. И все это требуется в комплексе.

Чтобы получить такой комплекс, где все компоненты эффективно взаимодействуют, необходимо время. Вопрос (Кирилл, Тверь): Есть ли возможность молодым инженерам из России устроиться работать в команду Lotus Renault GP? Если да, то какой путь для этого нужно пройти?

Эрик Булье: Да, у молодых российских инженеров есть такой шанс, это несомненно. Единственное, что требуется – высшее техническое образование, причем включающее профильные дисциплины, которые нам нужны.

У нас работают представители самых разных стран – и мы рассматриваем все обращения. Вопрос (Андрей, Пудож): Расскажите о том, как идёт строительство симулятора LRGP. Когда он вступит в строй и будет ли от него польза при подготовке к сезону 2012 года?

Эрик Булье: Проект движется строго по графику. Сейчас мы возводим фундамент нового здания, где будет симулятор. Последний отчет, который я читал два дня назад, говорит, что строительство должно быть завершено в срок – симулятор вступит в строй в марте.

Это несколько поздновато, если говорить о подготовке к новому сезону, но он здорово поможет нам по ходу чемпионата. Симулятор тем и хорош, что его можно использовать круглогодично, а не только зимой. И он принесет нам большую пользу.

Вопрос (Дмитрий, Москва): Сейчас FOTA переживает не лучший период – организация может развалиться, если не придет к единому мнению по вопросу Соглашения об ограничении ресурсов. Как вы можете прокомментировать ситуацию?

Эрик Булье: Сейчас сложно что-то комментировать. Действительно, в последнее время в прессе появлялись материалы о переговорах по Соглашению, которые ставят под вопрос единство в FOTA.

Ассоциация команд многого добилась, позволив Формуле 1 – и, в особенности, участникам чемпионата – устоять на ногах в сложный момент. Полагаю, это полезный инструмент для обмена идеями, он позволяет убедиться, что команды идут одной дорогой.

Да, нам еще предстоит прийти к общему мнению по Соглашению об ограничении ресурсов – и мы сделаем это. Вопрос (Павел, Кумертау): Как долго вы ещё планируете сотрудничать с Lotus Renault GP? Не поступали предложения из других команд?

Эрик Булье: В моем характере – хранить верность коллективу, в котором я тружусь, и своей работе. Так что хотел бы оставаться в команде до тех пор, пока, по собственным ощущениям, в состоянии успешно решать поставленные задачи. Других предложений мне не поступало.

Вопрос (Денис, Москва): Как вы наказываете сотрудников за халатное отношение к работе? Вы нервничаете перед важными встречами? Любите ли торговаться или предпочитаете поручать это другим людям?

Эрик Булье: Если говорить о наказаниях, то в нашей схеме нет ничего необычного. Порой люди ошибаются, это часть жизни – в таком случае я, для начала, беседую с сотрудником. Следующий шаг – это предупреждение.

Если же ситуация зашла слишком далеко – приходится увольнять людей. Перед важными встречами я не нервничаю, а концентрируюсь. Ни к чему нервничать, нужно хорошо подготовиться, как пилоту на старте гонки.

Ситуация очень похожая. Необходимо точно представлять, о чем может зайти речь, что обязательно нужно упомянуть, а чего говорить нельзя ни в коем случае. Обязательно нужно уметь слушать собеседника.

Если речь заходит о деньгах, все переговоры я непременно веду сам.

Как обычно вы их проводите? Не предпочитаете ли порой посидеть за каким-либо компьютерным гоночным симулятором? Или же, напротив, стараетесь никак не связывать ваш отдых с автоспортом? Эрик Булье: (улыбается) Дело в том, что мне не так часто удается отдохнуть.

Я практически постоянно нахожусь на связи с моей командой, с деловыми партнёрами, со спонсорами и Формулой 1. Постоянно. Но когда все же есть возможность, я с удовольствием провожу два-три дня – самое большее, неделю – в очень тихом и уединённом месте.

Уже очень давно я не играю в компьютерные гонки – и уж точно никогда не стану делать этого, если отдыхаю. Вопрос (Дмитрий, Нижний Тагил): На какой машине вы ездите, не считая служебной? Какая машина вашей мечты?

Купили бы себе русскую машину? Эрик Булье: Дело в том, что у меня есть только служебные автомобили, предоставленные компанией. Это Renault Megane RS и Lotus Evora S, я всегда вожу их сам. Машина мечты… даже не знаю, что-нибудь симпатичное.

Если говорить о русских автомобилях – почему бы и нет, если они будут достаточно качественными. Нужно посмотреть, будет ли что-то продаваться на европейском рынке. Учитывая сотрудничество Lada и Renault, они теперь, наверное, окажутся в одних автосалонах.

Вопрос (Тимур, Улан-Удэ): Какой ваш любимый кинофильм и киногерой? Эрик Булье: Честно говоря, у меня нет любимого фильма – все зависит от настроения.

В кинотеатры мне ходить просто некогда, и единственное время, когда можно что-то посмотреть – во время авиаперелётов. Так что я беру с собой несколько картин – предпочитаю не слишком серьезные фильмы, обычно смотрю комедии или что-то в жанре «экшн».

Любимой ленты у меня нет – это же относится и к героям. Некоторые из них мне нравятся, но я бы не стал кого-то выделять. Вопрос (Андрей, Москва): По какой причине все пилоты F1, в том числе другие члены команд, всегда дают шаблонные неинтересные интервью!

Эрик Булье: (смеётся) Надеюсь, что я отвечаю на сегодняшние вопросы интересно! Думаю, дело вот в чем: сейчас маркетинговые и медиа-процессы настолько глубоко погрузились в Интернет, что люди постоянно переписывают одни и те же интервью.

Я ни капельки не сомневаюсь, что наша нынешняя беседа тоже появится на множестве сайтов. Но все дело в том, что в 90% случаев перевод оставляет желать лучшего.

Отсюда и берутся слухи и сплетни – и в итоге мы вынуждены тратить время на то, чтобы опровергать слова, которых не говорили. Это отнимает даже больше времени, чем собственно общение с прессой.

Никто не хочет допускать ошибки – потому, в конечном счете, всем приходится давать «корпоративные» ответы. Вопрос (Михаил, Красногорск): В следующем году команда будет носить название Lotus. Это лишь смена вывески – или действительно ожидаются перемены?

Какого цвета будет машина R32? Эрик Булье: Нет, дело не только в смене названия. Но говорить о подробностях пока слишком рано. Цвет машин останется прежним.

Вопрос (Михаил, Троицк): Способна ли Lotus Renault построить чемпионскую машину в ближайшие 5 лет? Эрик Булье: Да.

И мы обязательно построим такую машину. Выражаем благодарность Агентству «Манускрипт» за помощь в организации интервью текст: Александр Кабановский